Спектакль Константина Богомолова по А.С. Пушкину

Продолжительность: 03:05

Антракты: 1

Возрастной ценз: 18+

Премьера состоялась 08.09.2014

...Еще один театральный мастодонт получил прививку фирменного костиного театра-фарса, театра-кабаре, в котором пафос заменяют игра, ирония и провокация, — и не сказать, что перенес эту прививку легко и без последствий. Температура поднималась не раз.

Богомолов всегда безжалостно режет и дописывает текст, соотнося его с переживаниями сегодняшнего дня (хотя сам он это отрицает и декларирует надмирность и остраненность). Так и в «Борисе» первой появляется на сцене ведущая новостей из телестудии в Кракове, где политический эмигрант Гаврила Пушкин описывает вечно плохие российские реалии. Через несколько мгновений зал будет снова и снова читать на мониторах одну и ту же реплику: «Народ собрался на площади. Народ ждет, что ему скажут, что будет дальше. Народ — быдло», — и смешки сменятся откровенным зрительским раздражением, пока Годунов — в стиле героев Тарантино — не убьет из пистолета того, кто в партере станет протестовать особенно шумно (актера, конечно) и красное пятно не расползется по его белой рубашке. Народ здесь — главное действующее лицо, и вялый убийца Годунов, и похожий на урку Гришка Отрепьев всего лишь плоть от плоти этого народа, а никакие не герои.

Ах, какие вкусные, по-театральному ослепительные придумки есть у постановщика! Вот Годунов растерянно держит в руках шапку Мономаха, а на десяти экранах, установленных на сцене, едет короноваться Путин — по совершенно пустой, будто вымершей в тот день Москве. На этих экранах еще появятся и Борис Березовский, и кадры из эйзенштейновского «Александра Невского», когда младенца бросают в пламя, — ну чем не нынешнее ТВ? «В Древней Руси все решали правитель и несколько его приближенных»: и вот эта компания жарит шашлыки под песню Макаревича «Не будем прогибаться под изменчивый мир», а сцена воскресного отдыха в доме Шуйского вообще идет под песню «Russians» группы «Tiger Lillies», где, если кто помнит, звучат слова — «продают империю, продают за фунт эти русские на рынке тут». Танец под эту песню невозможно описать — его надо видеть. Заканчивается он страшно: патриарх смотрит на часы, и с каждым ударом курантов по сцене проносят гробы. Или еще пример: ключевая сцена с Николкой, который отказывается молиться за царя-ирода, решена буднично, между делом, кроме одного: лицо Николки закрыто балаклавой, как сами знаете у кого и при каких обстоятельствах было.

На спектаклях Богомолова мне лично, по роду профессии полжизни проскучавшей в театральных залах, никогда не бывает скучно — но здесь надо сказать, что ритм спектакль пока не выдерживает и в нем есть откровенные провалы. Не все просто и с актерами. Удивительно, что психологический МХТ оказался более восприимчивым к предложению режиссера играть остраненно и то и дело выходя из образа, чем гротескный и эксцентричный Ленком. Пока это безусловно получается у Александра Сирина (Шуйский и отец Марины Мнишек), Ивана Агапова (патриарх) и замечательной Маши Мироновой (как же приятно видеть ее на этой сцене после столь долгого перерыва и любоваться филигранно сделанной Мариной), не считая «пришлых» Игоря Миркурбанова (Отрепьев) и Виктора Вержбицкого (Пушкин). Александру Збруеву (Годунов) очень трудно дается задача не переживать, а смотреть на своего героя со стороны, как на пешку в бесконечной кровавой и мучительной круговерти русской истории. Школа и биография мешают, но, впрочем, пока спектакль прошел всего два или три раза.

Тем, кто ждет «не читки, а полной гибели всерьез», такой «Борис Годунов» вряд ли понравится. Богомолов здесь не симпатизирует никому — ни консерваторам, ни либералам. Гаврила Пушкин, покидающий страну из-за того, что не может жить «в условиях авторитаризма и коррупции» и примыкающий к самозванцу — вообще блистательная пародия на оппозицию. Его брат-патриот читает со сцены знаменитое пушкинское «Клеветникам России» — и неискушенная ленкомовская публика начинает аплодировать призывам Александра Сергеевича найти врагам «место в полях России», за которые его осуждали, как известно, самые близкие друзья. Таких перевертышей вообще много в постановке режиссера-филолога, и разгадывать их бесконечно интересно.

Кажется, единственная реальность в этой фантазии на темы русской истории — это то, что народ безмолвствует. Два раза режиссер покажет крупным планом лицо убиенного мальчика — сначала царевич Дмитрий, а потом сын Годунова. И оба раза на сцене будет оглушительно вопить Глюкоzа: «Танцуй, Россия — и плачь, Европа». У нас все равно самая красивая… Народ гуляет. Народ равнодушен. Ему все равно. По меткому выражению Артемия Троицкого, промелькнушему недавно в фб, народ не готов умирать ни за Путина, ни за свободу. Ни за Годунова, ни за Отрепьева. Что, может быть, не так уж и плохо.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА И ИСПОЛНИТЕЛИ

Борис Годунов